В Москве тридцатых годов внезапно появляется загадочная фигура профессора Воланда, который на поверку оказывается самим Дьяволом, явившимся в город, чтобы исследовать человеческую природу. Его визит, сопровождаемый причудливой свитой, в которую входят говорящий кот Бегемот, хитрый Коровьев-Фагот и мрачный Азазелло, оборачивается чередой скандальных и мистических событий, безжалостно обнажающих истинную сущность столичных обывателей. В эпицентре этого хаоса оказывается трагическая фигура Мастера, талантливого писателя, создавшего гениальный роман о событиях двухтысячелетней давности, но столкнувшегося с жестокой критикой и забвением. Его возлюбленная Маргарита, движимая отчаянием и всепоглощающей преданностью, ради его спасения решается на отчаянный шаг — заключить сделку с самими силами тьмы, согласившись стать королевой на балу у Сатаны, что навсегда меняет их судьбы и приводит к трансцендентному финалу, где стираются границы между грехом и искуплением. Параллельно с московскими событиями разворачивается мощное повествование, созданное пером самого Мастера, — история, переносящая читателя в древний Ершалаим. Здесь прокуратор Иудеи Понтий Пилат, воплощение власти и прагматизма, вынужден вершить суд над бродячим философом Иешуа Га-Ноцри, чьи проповеди о добре и истине бросают вызов устоям империи. Мучительный внутренний конфликт Пилата, его трусость, ставшая причиной казни невинного человека, и последующие вечные угрызения совести становятся стержнем этой евангельской линии, тесно переплетающейся с судьбой Мастера. В гениально выстроенной Булгаковым композиции эти два пласта — сатирический и философский — сливаются воедино, подводя к кульминации, где Воланд, исполняя роль не только искусителя, но и верховного судьи, дарует измученным героям не физическое бессмертие, но особый, вечный покой, в то время как Понтий Пилат, наконец, спустя тысячелетия, получает от Иешуа долгожданное прощение, завершая глобальную тему романа о вечной борьбе добра и зла, трусости и мужества, и о спасительной силе искренней любви и подлинного искусства, которое, в конечном счете, неподвластно земному суду.